– Профессор, что мы сейчас упадем с обрыва?!

– Ну и что, это же ни капельки не больно! – усмехнулся Цикенбаум…

– А вы, разве, умеете плавать?!

– А то ты не помнишь, как я с девами каждый выходной в Оке время проводил!

– Так это ж когда было?!

– Три дня назад было! – закричал возмущенный Цикенбаум…

– И вы все так досконально помните?!

– Ну, нет, память очень часто отказывает мне, но кое-что я все-таки помню!

– А что вы помните?!

– А вот это уже не твоего ума дело!

– Значит, не моего?!

– Значит, не твоего! – и Цикенбаум неожиданно захохотал…

– Между прочим, мне не смешно, – вздохнул я…

– И мне тоже, – вздохнул уже сочувственно Цикенбаум…

– Надо что-то делать, – задумался я…

– Нет, не надо ничего делать, все само встанет на свои места! – снова похлопал меня по плечу Цикенбаум…

– Я так хочу любить людей! – вздохнул я…

– И я тоже хочу! – вздохнул Цикенбаум…

– Так что же нам мешает?! – вздохнул я…

– Темнота! – еще глубже вздохнул Цикенбаум, – мы ведь ничего не видим, следовательно, мы где-то, но где неизвестно, а этот кроай обрыва говорит нам о том, что за ним ничего нет!

– А как же река, Арнольд Давыдович?!

– Река течет и течет себе на здоровье, но это не означает, что она есть!

То есть как?! – удивился я…

– Просто в мире все возможно, – осторожно прошептал Цикенбаум, и я с ним совершенно неожиданно согласился…

– Ой, Арнольд Давыдович, девчонок так много, у меня даже глаза разбегаются!

– И не говори! – усмехнулся довольный Цикенбаум…

– А отчего так происходит, Арнольд Давыдович?!

– От везения, друг мой, только от везения!

– От какого – такого везения?!

– От большого везения! – захохотал Цикенбаум…

В темноте на берегу Оки девы обвивали нас своими горячами телами как сладострастные насекомые…

Мы не видели их лиц, а видели только их очертания, но ощущали всем сердцем, кожей их страстное и порывистое дыхание, слышали их едва различимый шепот и тихие всхлипывание в момент безумного оргазма…

Иногда они кричали и этот крик был настолько волнующим, что Цикенбаум плакал и я тоже…

Мы утопали в девах, как в море, их тела мгновенно впускали нас и сладко тянули туда, во тьму исчезновения… И нас уже как будто не было, мы словно растворились в них навсегда…

И так продолжалось всю ночь, пока не рассвело…

На рассвете мы плавали с Цикенбаумом, окруженные со всех сторон улыбающимися от счастья девами…

– Арнольд Давыдович, это сон?! – спросил я…

– Эх, друг мой, разве это имеет какое-то значение?!

– Я не знаю, но мне кажется, что имеет! – прошептал я и тут же в волнах мгновенно проник в возбужденную моим прикосновением деву, она тут же нежно сжала меня своим лоном, и мы исчезли…

– Арнольд Давыдович, я больше так не могу, – плакал я спустя час, – они не давют мне возможности о чем-либо думать!

– А зачем тебе думать?! – сладко вздохнул Цикенбаум, – ты просто тони их лонах, исчезай, и получай наслаждение!!!

– Но это же просто какое-то наваждение, Арнольд Давыдович, ведь так и с ума сойти можно!

– А ты сходи с ума и ничего не бойся!

– А если я не выдержу и умру от такой любви?!

– Глупости! И вообще не мешай мне наслаждаться! – рассмеялся Цикенбаум и тут же исчез в одной из нежных дев…

Так мы и наслаждались в волнах Оки, проникая в сказочные создания весь день, а вечером я опять окликнул Цикенбаума…

– Арнольд Давыдович, вы хоть что-нибудь понимаете?!

– Да, друг мой, я понимаю, что мы должны с вами наслаждаться любовью и ни о чем не думать! – еще более сладко прошептал Цикенбаум, обвитый со всех сторон смеющимися девами…

– А если я хочу думать! – выкрикнул я и безуспешно пытаясь вырваться из страстных объятий безумной девчонки…

– Глупости! – вздохнул Цикенбаум и вскоре зарыдал от счастья, проникая в такую же безумную деву…

– Откуда они взялись на нашу голову, Арнольд Давыдович?! – крикнул я, но тут же замолчал, ощущая превосходный поцелуй райских губ юной девы…

– Ну, вот, – сказал Цикенбаум, уже выйдя на берег и раскупоривая бутылку водки, – теперь можно и выпить…

– А нам можно?! – хором заголосили девы…

– А вам нельзя, а то нам не хватит! – и Цикенбаум кивнул в мой сторону…

Мы выпили с Цикенбаумом водки и быстро заснули на сладостных телах наших дев… Они вздрагивали от любого нашего прикосновения, а мы ласкали их и ни о чем не думали…

– Кажется мы попали в рай, – прошептал Цикенбаум спустя час…

– А для чего нам рай?! – спросил я Цикенбаума…

– Ну, чтобы наслапждаться и ни о чем не думать! – улыбнулся в ответ Цикуенбаум…

– А если мне х*рово, когда я ни о чем не думаю?! – вздохнул я с тоской, глядя на изнеженных нами дев…

– Я не знаю, как тебе помочь, – вздохнул Цикенбаум, но если ты не хочешь быть в раю, ты можешь просто взять и уйти отсюда!

– А как?! – испугался я…

– Просто встать и пойти! – крикнул уже недовольно Цикенбаум…

– А куда?! – крикнул в ответ я и пытаясь освободиться из очередного страстного объятия…

– В любую сторону! – уже тихо прошептал Цикенбаум, и это как-то странно насторожило меня…

– А почему в любую? – спросил я…

– Потому что выход отсюда находиться везде, мы же в центре Вселенной, всего Мироздания! – раздраженно сказал Цикенбаум и снова исчез в прекрасной деве…

– Да уж, – вздохнул я и опять исчез в чудесном наваждении, какое представляла собой огненно рыжая девчонка… Даже между ног ее полыхал ярко-красный костер, каким вырос ее милый кустик… И я снова исчез…

Я исчезал и бредил, иногда разговаривая с Цикенбаумом…

Мне казалось, что я провел в раю целую Вечность, но потом кто-то на нас за что-то рассердился и нас с Цикенбаумом выкинули из рая…

И теперь мы сидим вдвоем у Оки и пьем водку и рассуждаем, черт знает о чем…

– Ну, что добился своего?! – усмехнулся, глядя мне прямо в глаза, Цикенбаум…

– Я ничего не знаю, Арнольд Давыдович, просто вы сами все время что-то говорите-говорите, а у меня уже голова от мыслей болит!